По семейному преданию, эстляндский дворянин Карл Адам фон Зонн служил при императрице Екатерине Второй сержантом, вышел в отставку майором с определением градоначальником в г. Гапсаль, где и женился на дочери эзельского помещика Адеркаса. У них родились дочь и три сына. Супруга умерла во время посещения Санкт-Петербурга. Дочь, которая ее сопровождала в этой поездке, осталась в столице и впоследствии вышла замуж. Вдовец с тремя сыновьями переехал из Гапсаля в Ревель. Весной 1801 года старшего сына определили юнкером в Санкт-Петербургский гренадерский полк, квартировавший в Ревеле. В 1803 году два других сына поступили в кадетский корпус в г. Гродно, а в 1804 году Карл Адам фон Зонн умер, не оставив потомкам никакого наследства. Младший из братьев в возрасте пятнадцати лет в 1806 году был выпущен из кадетского корпуса колонновожатым, а через год и средний брат по окончании учебного курса покинул стены Гродненского кадетского училища и получил первое боевое крещение под Волдедорфом в Пруссии.
Так, в двух словах, можно было бы изложить воспоминания Карла Карловича фон Зонна о семье своего отца Карла Адама, положенные в основу родового предания. Несмотря на отсутствие в воспоминаниях многих важных элементов, таких как имена, даты жизни и места рождения описываемых лиц, основные факты семейного предания достоверно совпадают с содержанием других документов того времени. Машинописная копия рукописи Карла Карловича фон Зонна вместе с указом о его увольнении от службы дошли до нас единым списком. Тем не менее, в то время как сохранилась рукописная копия указа, датированная 1864 годом, местонахождение подлинного текста воспоминаний до сих пор остается неизвестным. Не представляется возможным определить время написания этих записок. Они обрываются на тот момент, когда их автору едва исполнилось 20 лет. Кажется маловероятным, чтобы молодой прибалтийский немец с весьма слабым, по его собственному признанию, русским языком мог изложить так ясно и грамотно события своей юности. По всей вероятности, этот живой и обстоятельный текст, с тонкими замечаниями и неоспоримым чувством юмора, был написан автором уже в зрелом возрасте, и, возможно, существовало не менее обстоятельное рукописное продолжение это семейной хроники.
Трудно представить семью потомственных дворян без родословного древа. На одной из семейных фотографий фон Зоннов можно рассмотреть настенную композицию из отдельных портретных фотографий, к сожалению, практически недоступных для идентификации. Не сохранились и генеалогические таблицы того времени. И все-таки, дошедшие до нас попытки запечатлеть тем или иным способом семейные связи рода фон Зонн могут в разной мере претендовать на роль генеалогического древа.
Среди них, пожалуй, самым ранним можно считать фотокомпозицию «В
еер», несмотря на то, что термин «родословная» в этом случае весьма относителен. На самом деле, эта фотокомпозиция представляет собой набор веерообразно расположенных портретных фотографий, откуда и пошло ее название «Веер». По всем признакам эта фотокомпозиция носит черты «семейного архива», в центре которой помещена фотография главы рода. Ни время, ни место ее составления установить пока не удается.
Другой вариант семейного древа составлен из имен, написанных буквами латинского алфавита. Эта генеалогической схема нарисована карандашом. Ее автор, по всей вероятности, опирался на текст «Воспоминаний» Карла Карловича фон Зонна. И в том, и в другом случае анонимно указаны четверо детей Карла Адама фон Зонна, в противоположность тому, что их в действительности было семеро. Включение в родословную потомков, родившихся в тридцатые годы прошлого столетия, косвенно указывает на время составления этой генеалогической схемы. По-видимому, автор не был знаком с текстом указа об увольнении Карла Карловича фон Зонна, в котором содержались подробности о его четырех бракосочетаниях. Более того, некоторые имена потомков, проживавших на российской территории, указаны неверно.
Еще один вариант родословной был составлен в последней четверти XX века. Именно в архиве его автора сохранилась рукописная копия указа об отставке Карла Карловича фон Зонна, сведения из которого и были им положены в основу этой генеалогической схемы. В родословной достаточно подробно упомянуты потомки, осевшие на прибалтийских землях, и весьма поверхностно описаны представители российских Зоннов, одно из колен которых вообще не упоминается. Возможно, что с последними автор не был знаком лично, и не владел о них достаточной информацией.
И наконец, последняя из родословных версий появилась практически одновременно с предыдущей, но в ней, наоборот, отсутствует часть прибалтийских потомков Карла Карловича фон Зонна, проживавших в Риге. В нее вошло много сведений, собранных автором «из первых рук», что позволило им играть важную роль путеводителя по обширной диаспоре старорусского рода фон Зонн.
В отличие от уже упомянутых родословных схем, основанных прежде всего на личном опыт
е, источниками поколенной росписи фон Зонн, составленной Эриком Амбургером, были исключительно архивные материалы. Известный генеалог XX века не мог по объективным причинам воспользоваться преимуществами авторов, принадлежавших к семейному кругу, но с профессиональной настойчивостью пытался восстановить родословную схему, используя доступные ему документы. Весь биографический материал относительно прибалтийских немцев с фамилией Зонн за период от начала XVIII по начало XX столетия Э. Амбургер разделил на три независимые линии. К сожалению, без опоры на «живые» свидетельства семейной хроники формальное сопоставление различных биографий привело к распределению отдельных лиц по чуждым им родословным группам.
Около двух столетий отделяют нас от истоков старорусского рода фон Зонн. В памяти сегодняшних потомков продолжают жить знакомые с детства образы, легко узнаваемые на сохранившихся фотографиях. О повседневной жизни предков доверительно рассказывают мелко исписанные обороты старых почтовых открыток. Но память эта не вечна, и, чтобы в потоке времени не оборвалась хрупкая нить, связывающая между собой поколения прошлого с поколениями будущего, очевидной становится ответственность нашего поколения за сохранение этой памяти путем возрождения родословного древа. С этой целью были проанализированы вышеупомянутые генеалогические схемы, архивные справки, послужные списки, сохранившиеся записи семейного предания, многочисленные фотографии. Центральной фигурой новой генеалогической версии, как и прежде, остается прибалтийский немец Карл Эдуард фон Зонн, положивший начало старорусской линии Зоннов. Он обосновался на новгородской земле в первой четверти XIX века. Достоверные сведения, собранные о нем, его родных и его потомках, позволили приблизить описание родословной старорусских Зоннов к ее реальной истории.